Династия Сенцовых
Электрохимический завод, г.Зеленогорск
Общий трудовой стаж 177 лет.
Степан Васильевич Сенцов
На ЭХЗ с 1968 по 2003 год (35 лет)
Светлана Степановна Сенцова/Устинова На ЭХЗ с 1976 по 2012 (36 лет)
Александр Степанович Сенцов
На ЭХЗ с 1984 по 2012 (28 лет)
Ольга Степановна Сенцова/Суслина
На ЭХЗ с 1982 по 2012 (31 год)
Геннадий Станиславович Суслин
На ЭХЗ с 1982 по 2014 (30 лет)
Степан Александрович Сенцов
На ЭХЗ с 2003 по 2016 (9 лет)
Михаил Геннадьевич Суслин
На ЭХЗ с 2004 по 2013 (8 лет)
Есть такая редкая порода людей, представители которой сохраняют себя в превосходной форме до глубокой старости. К таким относится ветеран Электрохимического завода Степан Васильевич Сенцов. На ЭХЗ проработал 35 лет – с 1968 по 2003 годы. Его трудовая биография началась с должности начальника цеха. Долгое время был заместителем начальника, затем – технологом технологической службы цеха № 70.
– Степан Васильевич, вы начали работать в атомной отрасли еще при Сталине. Как вы выбрали профессию?
– Родился я в 1929 году на Урале, в деревне Черемыш Свердловской области. Через год семья переехала в город Кушву. Отец работал слесарем по ремонту оборудования рудопромывочной фабрики. Мама трудилась в пожарной части, а потом была домохозяйкой, воспитывала троих детей. Рядом располагались металлургический завод и железнорудный рудник. Это, видимо, и сказалось на выборе моего профессионального обучения. После школы я поступил на металлургический факультет Уральского политехнического института. Отучился два года, а в 1949 году меня перевели на физико-технический факультет, где выпускались кадры для атомной промышленности. На шестом курсе преддипломную практику и дипломирование проходил в цехе регенерации Уральского электрохимического комбината в Свердовске-44.
После защиты диплома и недолгого отпуска нас отправили в Москву для получения распределения в Главном управлении. 13 февраля нас, 18 человек, отправили в Томск-7. И после всех необходимых оформлений 4 марта я вышел на работу на СХК, а 5 марта умер Сталин. Так что я проработал при вожде всех народов всего один день. В Томке-7 в должности начальника участка цеха по переработке высокообогащенного урана я проработал 15 лет – до 1968 года.
– Как вы оказались на Электрохимическом заводе?
– В октябре 1967 года из Главного управления пришла телеграмма, в которой говорилось о том, чтобы меня отправить в командировку в Красноярск-45 на Электрохимический завод. 4 января 1968 года я туда прибыл.
Иван Николаевич Бортников предложил должность начальника цеха регенерации. Главный инженер завода Вячеслав Петрович Сергеев провел меня по зданиям №№ 315 и 306, 310, все показал.
Бортников также мне сказал, что 21 января он летит в Москву, чтобы решить вопрос с моим переводом, и до 20 числа мне стоит дать ответ – согласен я здесь работать или нет. Мне все понравилось – город, природа, строящееся здание № 308. Вернувшись в Томск-7, отправил телеграмму с одним словом: «Согласен». И вот 6 марта на СХК пришла бумага о том, чтобы Сенцова командировать на ЭХЗ. 8 марта выступил в последний раз за команду своего цеха на лыжных соревнованиях и поехал в Красноярск-45.
Прибыл 11 марта, пришел опять в кабинет директора, который меня и представил коллективу цеха. Так я с 12 марта 1968 года стал работать на ЭХЗ.
– Что вам сегодня вспоминается?
– Работать в цехе регенерации было трудно, но интересно. Десятки разных технологий и процессов! В здании № 308 при монтаже использовалось более 700 разных аппаратов.
Перед нами стояла задача сдать цех в 1970 году, но мы чувствовали, что это не удастся, и попросили Главное управление перенести пуск на 1971 год. Но Главку надо было выполнить план освоения капитальных вложений и ввода капитальных строений, поэтому вышел приказ здание № 308 сдать к 1 января 1971 года.
Работать пришлось круглосуточно. На объекте трудилось более 600 человек. Как мы говорили, у нас был семичасовой рабочий день: в 7.00 – на автобус, семь часов – в табель и в 7.00 – домой. Каждый день в 8.00 оперативку проводил начальник строительства, а в 10.00 – Иван Николаевич Бортников. И мы успели в срок! Ввели пусковой минимум и запустили общецеховые схемы. 10 января комиссия подписала акт о приемке, и на неделю всех монтажников и строителей отправили отдыхать.
Иван Николаевич тогда сказал, что в проекте было выявлено много недостатков и ошибок. Во время монтажа мы пытались их изменить, но Бортников велел делать все по проекту, без всяких отступлений. Многие изменения мы вносили уже после. Первые схемы были запущены в феврале 1971 года.
– В то время широко было развито рационализаторское движение. Что совершенствовали?
– Были в те времена рационализаторы-«стотысячники», предложения которых давали предприятию экономический эффект в 100 000 рублей. Я в основном вносил предложения по экстракционной переработке. Растворы, поступавшие в цех № 70, содержали много примесей, которые было необходимо отделять. Совместно с отделом главного механика мы придумывали всякие приспособления по улавливанию органики. Экстракция – это очень тонкая операция. Но мы все-таки разработали новую конструкцию.
В цехе регенерации по рационализации шла большая работа. Хорошим стимулом для этого являлось материальное поощрение. Аппаратчик с окладом 100–120 рублей имел дополнительно 10–15 рублей в виде премии за рационализацию.
– Что входило в круг ваших прямых обязанностей?
– Заместитель начальника цеха делал тогда очень многое. Курировал технологию, готовил персонал, проводил аварийные тренировки, проверял правила техники безопасности, разрабатывал с технологической службой инструкции.
Я часто ездил в командировки, чтобы работать в составе комиссии 4-го Главного управления по проверке техники ядерной безопасности и спецучета на предприятиях в Ангарске, Томске-7, Свердловске- 44, Красноярске-45.
В основном люди у нас работали хорошо, дисциплина соблюдалась, но были и прогульщики. Борьба с ними велась нещадно. Однажды я приехал в Свердловск-44, иду по улице и встречаю слесаря, которой у нас работал, но его за пьянку выгнали. Увидев меня, испуганно спросил: «Вы меня и здесь будете контролировать?» Однажды в газете я прочитал статью о ВАЗе, где работали «сквозные» парни. «Сквозняки» – это специалисты, которые на конвейере могут в любой момент заменить работника любой специальности.
Я предложил и в нашем цехе применить принцип «сквозняков». Аппаратчики сдавали допуск на 10–15 технологических схем. Чем больше ты имел допусков к схемам, тем больше у тебя разряд и тем больше вероятности работать на любой схеме. По сути это было ноу-хау работы цеха регенерации.
